| 10_11_12_13_14_15 |
| Назад |
|
Глава десятая
Снова в мешке. Копченое сало дяди Усача. Ореховые башмаки. Скользкий мир. Конь мышей ловит. Километр жизни за вершок веревки. (Из дневника Тоши.) Свалился я с груши, и вместе со мной упала на землю мышь-гадалка. Увидела она норку под деревом и сказала: -- Друг мой, Тоша! Пойду-ка взгляну, кто живет в этом доме, а ты посмотри, жив ли еще пес Пестрик, уцелел ли он под грушевым градом. Гадалка юркнула в нору, а я подошел к Пестрику. Бедный пес, изрядно побитый, жалобно проскулил: -- Вы смеялись, животики понадрывали, а у меня от вашего смеха спина болит! Кукуруза шепталась под ветерком, предвещая близкую зарю. Убаюканный этим шепотом, я вскоре заснул, свернувшись в клубок под боком у Пестрика. Да, заснул крепко -- хоть из пушек пали! Сколько я спал, не знаю, но проснулся я... Горе мне! Проснулся я снова в мешке. Доигрался! На этот раз кто-то засунул меня туда сонного, и теперь этот Кто-то нес меня куда-то, взвалив себе на спину. Нес да приговаривал: -- Я тебе покажу, как чужую грушу трясти! Вскоре я услышал скрип открывающейся двери, и заманчивый запах копченого сала защекотал мои ноздри. Значит, меня внесли в дом. Затем кто-то -- вероятно, тот самый Кто-то, который запрятал меня в мешок, -- бросил мешок на пол и развязал его. Надо мной стоял усатый дядька, а над ним я увидел кусок копченого сала, подвешенный к стрехе почерневшей кровли. -- Эй, жена, глянь-ка, какого я мышелова принес! -- буркнул Усач. Его сердитая жена поглядела на меня и заметила: -- Хитрющего кота притащил ты, муженек! Ворюга он, сразу видно. Вместо того чтобы мышей ловить, он всю ночь за салом будет охотиться. -- За сало не беспокойся, -- ответил Усач. -- Я этого кота сейчас так подкую, что ему под кровлю забраться никак невозможно будет. ``О-хо-хо! Где ты, мой добрый дедушка Триша? -- вздохнул я. -- Тошу твоего подковать собираются. Будто он не кот, а конь!'' Бездушный Усач отыскал четыре ореховые скорлупки, надел их мне на лапы и залил воском. Меня обули в самые настоящие ореховые башмаки. Бегать в них просто немыслимо: при первой же попытке я поскользнулся, ткнувшись носом в пол. Это меня образумило. Я стал осторожнее переступать с лапы на лапу, но проклятая обувка так стучала, что слышно было, наверно, не только нашим мышам, но и соседским. Так-так, трак-трак... - цокали мои башмаки, а Усач корчился от смеха и приговаривал: -- Ну, жулик, теперь можешь лезть за салом! Пожалуйста! Настала ночь. Хозяин запер дверь, все улеглись спать, а я в моих ореховых ботинках остался у очага наедине с салом, висевшим на стрехе под кровлей. Вы, конечно, догадываетесь, что я не раз пытался потихоньку-полегоньку добраться до сала. Но тщетно! Каждый раз я скатывался вниз, как по льду. Из-за проклятых ореховых ботинок весь мир стал скользким и шатким. Нечего было и думать о головокружительных восхождениях на крышу, о том, чтобы слазить на дерево или поточить когти о кору. Жизнь стала гладкой, скользкой и опасной. -- Мяу, мяу, прощай сало, душистое и манящее! Никак мне до тебя не добраться! -- причитал я, расхаживая по пустому дому и стуча подковами: так-так, трак-трак... Вдруг я услышал какую-то возню и писк. В углу, за мешками с мукой, разговаривали мыши. -- Эй, Салоежка, слышишь, кто-то топает? -- донесся до меня тревожный голосок. -- Уж не кот ли? -- Эх, мукоед, -- отвечала Салоежка, -- сразу видно, какой ты еще несмышленыш! Кот двигается бесшумно, как тень, а тот, что гремит там в темноте, -- это... это просто какой-то конь. Маленький, но с копытами. Я притаился за дровами. Вот Салоежка уже близко, вот уже слышно, как она стучит коготками рядом со мной... Я напружинился, собрался и... Вернее, я только попробовал прыгнуть, потому что ноги мои разъехались, и я растянулся на полу, стукнувшись при этом лбом о полено. -- Караул! -- запищала в ужасе Салоежка. -- На меня конь наскакивает! -- Спасайся, брат! -- орал растерявшийся Мукоед. -- Беги! Скачи! Улепетывай! В нашем доме конь-мышелов объявился! А из дальнего угла подала голос старая мышь: -- Ага! Я говорила: ``Молодым до поры не лезть из норы''. За ночь я еще несколько раз пытался подобраться к салу, но без малейшего успеха, хоть и с превеликим шумом. Утром Усач хотел было меня избить за то, что я ему спать не давал, но вступилась хозяйка: -- Не бей кота! Он потому стучал, что мышей ловил. Сними с него башмаки, он шуметь не будет. -- Тогда он непременно сало сожрет, -- сказал хозяин. -- А мы его на ночь привяжем. Пусть себе гуляет по всему дому, а до сала ему не дотянуться. И правда, в тот вечер они привязали мне на шею поводок и так точно его отмерили, что никак нельзя мне было дотянуться до заветной стрехи. Усами сала касался, а отведать не мог. Только глаза на него пялил и вздыхал. Кажется, отдал бы километр жизни за лишний вершок веревки! Глава одиннадцатая И у нас будет королева. Великое мышиное вече. Кто привяжет колокольчик коту на хвост? Найти Тошу! Вся кавалерия против одной королевы Расставшись с Тошей, мышь-гадалка шмыгнула в нору под грушей. Здесь она нашла целое семейство серых полевых мышей. Все они были насмерть перепуганы. -- Откуда ты, белошерстая странница? -- удивился отец мышиного семейства. -- И как ты спаслась от кошек, которые дождем с неба падают? -- Я -- всем известная мышь-гадалка, а мой лучший друг -- кот Тоша, так что никакой котопад мне не страшен. -- Послушай, -- обратился хозяин к Гадалке, -- ведь ты бы могла стать нашей королевой! Во-первых, ты белая; во-вторых, ты гадалка, и, наконец, сам кот -- тебе друг. -- В билетике номер два сказано: ``Князь ты иль воевода, а слушай голос народа''. Значит, если мышиный народ порешит, то быть мне королевой, -- скромно ответила мышь-гадалка. На заре хозяин разослал своих домочадцев по всей округе. Они объявили полевым и домашним мышам, что возле заброшенного пастушьего шалаша состоится великое мышиное вече, на котором будет избрана королева мышей. Когда Гадалка вместе с хозяином подошла к шалашу, там уже собралось великое множество мышей. Все встретили пришелицу необычайно приветливо. -- Ах, какая она беленькая, чистенькая! -- восторгались серые мыши. -- Какие розовые у нее глазки! Первой речь держала заслуженная одноглазая мышь, у которой кошка хвост отъела: -- Мыши! Пугливые и осторожные мои сородичи! Сегодня мы принимаем у себя знаменитую белую мышь. Ее явление народу предсказано нашими древними преданиями. Предлагаю выбрать ее нашей королевой, и тогда она научит нас, как уберечься от кошек. -- В билетике номер три, -- проговорила Гадалка, -- записано мудрое изречение: ``Мать убежавшего не плачет''. Следовательно, лучшее средство против котов -- не попадаться им в лапы. -- Верно! Правильно! Ура! -- воскликнули мыши. -- Воистину это мудрый совет! Не будь мы быстроноги, не жить бы нам на свете. Да здравствует королева! -- Но ведь для того, чтобы вовремя удрать, -- сказала одна совсем юная мышь, -- необходимо знать заранее, что кот приближается. Гадалка долго-долго думала, а потом сказала: -- Надо каждой кошке повесить колокольчик на хвост, и тогда мы еще издали услышим, что опасность близка. -- Правильно! Правильно! -- загудело собрание. -- Друзья! Собратья! -- опять взяла слово одноглазая мышь. -- Отвечайте, кто возьмется вешать колокольчики на кошачьи хвосты! Собрание ответило ледяным молчанием, будто тень огромного кота набежала на мышиное вече. Охотников не сыскалось. -- Ну что ж, -- сказала белая королева, -- когда найдутся желающие взяться за это дело, прошу известить меня. Я проживаю у моего друга, его дом возле старой груши. Мыши, весьма озадаченные, разошлись по домам, а Гадалка поспешила к старой груше, где застала одного только Пестрика. -- А куда девался наш друг Тоша? -- спросила она. -- Мой хозяин унес его в мешке, а меня поколотил и обещал прикончить, как только соберет кукурузу. Сделай милость, посмотри, скоро ли она созреет. Гадалка быстро вскарабкалась по стеблю, попробовала несколько зерен и озабоченно сообщила: -- Еще день-другой, и тебе конец. Початки уже почти спелые. -- Что же делать? -- испугался Пестрик. -- В билетике номер четыре говорится: ``Коль цела голова, так и тело цело''. Это значит -- не теряй головы. Если только Тоша жив и здоров, ты будешь спасен. Тоша лукав и мудр. Только где он? Наведаюсь-ка я к мышам, не знают ли они. Весь день и всю ночь белая мышь расспрашивала своих подданных, не видал ли кто кота Тошу. Но никто ничего о нем не знал. И вот, когда Гадалка уже решила, что Усач бросил кота в воду, вдруг какие-то деревенские мыши доложили ей, что в доме Усача появилась странная лошадь: всю ночь она бегает по дому, цокает копытами и охотится на мышей. -- Что бы это могло быть? -- удивилась белая мышь. -- Надо разнюхать! В тот же вечер возле забора Усача она имела беседу с Салоежкой и Мукоедом. Они рассказали ей, что действительно в прошлую ночь им пришлось удрать из дома, потому что за ними конь гнался. Назад они не вернутся. Нет, ни за что в мире! Даже если им за это дадут гору муки и башню сала! -- В билетике номер пять говорится: ``У страха глаза велики'', -- заметила мышь-гадалка. -- Может, вы кота за коня приняли? Пойду-ка проверю. Как ни отговаривали Гадалку Мукоед и Салоежка, она перебежала двор и скрылась в доме. -- Бедная королева! Сейчас налетит на нее целая конница!.. Глава двенадцатая Ночная встреча. Свобода и сало. Пир. Седлай меня, Гадалка! Удивленные подсолнухи. Снова в своем королевстве. Грозный голос и дубина Едва только мышь-гадалка очутилась в доме, она услышала, как под самой кровлей тихо мяучит кот Тоша: -- Дорогое мое, любезное мое сало! Придвинься хоть на вершок! Мне нужно кое-что шепнуть тебе на ушко. ``Ага! Он, несомненно, жив!'' -- обрадовалась Гадалка. Она быстро вскарабкалась по стене и, добравшись до стрехи, закричала: -- Тоша, друг мой, я пришла к тебе на помощь! Чем могу служить? Тоша затрепетал от радости. Он был так счастлив, будто завидный кусок копченого сала сам свалился ему на голову. -- Ты ли это, моя верная союзница? Умоляю, иди скорей сюда и подвинь меня к салу или сало ко мне! Взобравшись на балку, мышь-гадалка принялась изо всех сил толкать сало к Тоше. Но она даже с места его не стронула, только вымазалась от усов до хвоста. -- Не получается, -- сказала она, запыхавшись. -- Попробуем-ка придвинуть Тошу. Но лишь только Гадалка притронулась лапками к Тоше, он обнюхал ее и тут же облизал: -- Мяу, мяу, милая моя! До чего же приятно пахнет от тебя салом! Что, если укусить разочек тебя... ну, хотя бы за ушко? -- Нет, уж лучше я перегрызу веревку у тебя на шее, -- отвечала мышь. -- И ты сразу получишь и свободу и сало. Гадалка перекусила поводок, и кот, забыв о свободе, набросился на сало, как... ...как волк на овцу, как коза на капусту, как лев на осла, как саранча на посевы, как турки на Вену. Тоша вцепился в сало всеми четырьмя лапами, впился в него зубами, так что слова выходили у него через нос: -- Драгоценная моя Гадалочка, вот сперва наемся, а уж тогда позволь мне обнять тебя, расцеловать и прослезиться по поводу нашей радостной встречи! Необходимо пояснить, что Тоша последние несколько дней почти ничего не ел, и поэтому такая его невоздержанность была вполне простительна. Мышь-гадалка тоже усердно принялась за сало, и, когда оба союзника насытились, кот предложил: -- Теперь бежим отсюда поскорее, не то явится Усач и пропишет нам такое сало, что век будем помнить! Через дырку в кровле они выбрались из дому, спустились во двор, и здесь Тоша приказал: -- Гадалка, садись на меня верхом! Так мы скорее убежим. Мышь тут же оседлала Тошу и скомандовала: -- По направлению к старой груше и к псу Пестрику вперед марш! Мукоед и Салоежка сидели в это время под забором и видели и слышали. От удивления у них глаза на лоб полезли. -- Ну, так и есть! -- сказала Салоежка. -- Этот мышелов -- самый заправский конь. Королева-то верхом ускакала! -- И отчаянная же она! -- воскликнул Мукоед. -- Ты слышала -- ведь они отправились на охоту за Пестриком! Пока мышата вели этот разговор, Тоша и Гадалка мчались во мраке на выручку к своему другу. Глядя на удивительного скакуна и странного наездника, звезды удивленно мигали, а молодые подсолнухи с любопытством поворачивали головы им вслед. Один старый подсолнух даже рассердился и стал стыдить молодых: -- Забыли вы, что уважающий себя подсолнух ни на что, кроме солнца, и глядеть не станет! А вы, я вижу, не солнцегляды, а мышегляды, котогляды и конегляды! Скоро вы и до ослов снизойдете! Последней видела кота-коня и мышь-всадницу одна бродячая кошка, которая как раз в это время возвращалась с охоты, зажав в зубах нашего старого знакомого -- хозяина норы под грушей. Кошка-бродяжка от неожиданности разинула рот, и хозяин, не растерявшись, юркнул в первую попавшуюся норку. -- Прощайте, кисонька! -- крикнул он. -- Может быть, в другой раз вы будете удачливее... Увидев своих друзей, Пестрик запрыгал и завизжал от радости. Мышь-гадалка тут же перегрызла его ошейник, и бедный пес обрел наконец свободу, которой не знал с самого детства. -- Куда теперь? -- спросил Пестрик. -- Только бы подальше от Усача! Ведь он грозился меня убить. -- Что касается меня, -- сказала белая королева, -- то я сейчас отправлюсь в обход моих владений. Если понадоблюсь, мяукните или залайте возле старой груши, и я тотчас явлюсь. Прощайте, друзья, до новой встречи! Только, чур, не в мешке! Простившись с друзьями, белая мышь пустилась в путь, распевая старинную мышиную песню: Тучи над полем сошлись в небесах, Капли, как бисер, висят на усах, Люди и кошки укрылись в дома. В поле скорее! Смелей в закрома! Небо светлеет, время не ждет, Скоро на промысел выйдет кот! Едва замерла в отдалении песня Гадалки, из села донесся вопль Усача: -- Где этот кот? Куда девался этот ворюга?! Вот доберусь я до тебя, а заодно и до дружка твоего Пестрика! Вы мне заплатите за сало! Разъяренный Усач бежал прямо к Тоше и П |
